– Стой! – Шумер схватил Мейсона за руку, заставив отпустить рукоять. Его голос был низким и резким. – Мы еще можем уйти от опасности. За мной! – Он ускорил шаг.

Металлические люди проходили мимо, размахивая руками-щупальцами и тараща выпуклые глаза. Коридор наполнился лязгом их шагов. Снова прозвенел колокол.

– Жителей сзывают в зал Совета, – объяснил Урук. – Все должны там быть. Теперь мы не сможем найти тебе укрытие. Придется подождать…

Через пять минут они оказались в помещении с высоким потолком. Его размеры вызывали благоговейный трепет. Зал был белокаменным, без окон, освещенным вездесущими зелеными стержнями. Во все стороны расходились тоннели; по ним в зал шли мужчины, женщины и даже дети.

Следуя указаниям Урука, Мейсон смешался с толпой. На противоположной стороне зала возвышался помост, а над ним парил яйцеобразный серебристый объект – без видимой поддержки. Футов семи в длину, он казался похожим на гроб. Мейсон заметил, как при виде этой штуки Урук напрягся.

В зале собралось множество смуглых людей. Они тихо переговаривались, украдкой посматривая на помост. Мейсону было непривычно слышать шепот на давно мертвом, известном лишь горстке ученых языке – по крайней мере, таким этот язык был в его время.

С высокого потолка двинулся вниз черный диск. Вдруг он резко остановился и завис над толпой. Шепот мигом прекратился.

Два робота вышли бок о бок из тоннеля позади помоста. Следом за ними выкатился большой металлический шар со срезанной верхушкой, похожий на гигантскую чашу. Над краем торчала лысая башка с синими венами, огромная, круглая и шишковатая – жуткая карикатура на человеческую голову. Из этого кошмарного вместилища для мозга крошечными бусинками смотрели глаза.

Мейсон покосился на шумера. Урук взирал на происходящее цинично, но обеспокоенно. Мейсон догадался, что полупрезрительное отношение к Владыке лишь маскировало страх, который воин не хотел признавать. В глазах Урука Владыка был адским чудовищем, ведь шумер, как и Мейсон, не знал, что через сотни тысяч лет все люди станут выглядеть, как этот удивительный человек на помосте.

Круглая гондола катилась вслед за роботами. Вот из нее высунулась тонкая, бледная рука с длинными, как щупальца, пальцами. Роботы остановились у помоста, а гондола проехала между ними и остановилась перед аудиторией. Мейсон заметил среди людей застывших по стойке смирно роботов. По толпе прокатился шепот:

– Владыка!

Мейсон удивленно вздернул бровь. Теперь он понимал, как Греддару Клону удалось подчинить себе суеверное население Аль-Бекра: он воспользовался страхом перед неведомым. Мейсон вдруг сообразил, что зал напоминает ему огромный театр, чья задача – впечатлить зрителя загадочностью, необычностью. Научные познания Греддара Клона могут таить в себе опасность, но фиглярством Мейсона уж точно не проймешь. Он больше не чувствовал себя растерянным и беспомощным.

По взмаху тонкой руки Владыки зрители упали на колени. Мейсон оказался позади бритоголового толстяка в шерстяной накидке.

Висящий черный диск заговорил ровным металлическим голосом. Мейсон осторожно посмотрел вверх. Устройство – нечто вроде радиоусилителя – наверняка казалось Уруку и местным жителям волшебной диковиной.

– Ваша царица Аласа в моих руках, – без эмоций произнес голос. – Я держу ее в заложниках с тех пор, как узнал, что она готовила против меня заговор. Жители Аль-Бекра, я предупреждал вас, что при малейшей попытке свергнуть меня Аласа умрет. Что ж, таких попыток пока не было, это я должен признать.

Непроницаемые глаза Владыки прошлись по склонившейся толпе. Мейсон уставился в пол, как только внимательный взгляд приблизился к нему.

– Тюрьма Аласы была оставлена у всех на виду в назидание, – продолжил монотонный голос. – Я запретил кому-либо притрагиваться к ней. Но этот запрет был нарушен.

Греддар Клон на миг опустил голову. Из тоннеля за помостом появился робот, рукой-щупальцем сжимая шею девушки лет двадцати в изорванной грязной белой тунике. Ее темные глаза были выпучены, волосы слиплись от крови.

Висевший над помостом металлический диск снизился. На серебристой поверхности заискрились краски, после чего она стала прозрачной как стекло.

Внутри была другая девушка.

Шумер пихнул Мейсона в бок.

– Аласа, наша царица, – шепнул Урук.

Она с закрытыми глазами лежала в прозрачном саркофаге, темные волосы кольцами ниспадали на очаровательное белоснежное лицо. Облегающая зеленая туника подчеркивала ее сказочную красоту. Мейсон затаил дыхание, не в силах отвести от нее глаз. Толпа едва слышно зароптала.

– Любого, кто притронется к тюрьме Аласы, ждет смерть, – холодно произнес диск. – Все смотрите на ослушницу, и горе тому, кто осмелится не смотреть!

Роботы крепко держали девушку в белой тунике. Другие роботы принесли диковинного вида прибор. Они резко сорвали с пленницы одежду, полностью обнажив ее стройное тело. Девушка закричала, тщетно пытаясь высвободиться.

Но роботы были гораздо сильнее. Они прилепили к ее телу несколько десятков прозрачных чаш-присосок, соединенных гибкими трубками с громоздким устройством, стоявшим на помосте.

Мейсона отвлекло движение поблизости. Коренастый воин с бородой, в которой поблескивала седина, поднялся на ноги и зачарованно уставился на происходящее. Проследив за его взглядом, Мейсон похолодел от ужаса.

Девушка на помосте начала меняться! Кожа под стеклянными присосками покраснела и воспалилась. Несчастная кричала от боли, корчась в металлических руках роботов. Ее голое тело покрылось множеством красных кругов.

Мейсон понял, что происходит. Стеклянные чаши откачивают воздух, и от мощной тяги плоть девушки деформируется.

На лбу Урука выступили капли пота. Шумер стиснул зубы, но не смог скрыть страх в глазах.

– Урук, это не колдовство, а обман, – прошептал Мейсон, прикрываясь тихим ропотом толпы.

Шумер с сомнением посмотрел на него, затем перевел взгляд обратно на помост.

– Ме-Зон, ты не прав, – прошептал он краем рта. – Это происходит не впервые. Ме-Зон, мне… не нравится бояться!

Девушка завопила – похоже, боль стала совершенно невыносимой. Начала лопаться плоть; в чаши хлынула кровь. Нервы, вены и артерии хаотично рвались. Тело девушки превратилось в кровавую груду мяса.

Кто-то закричал. Мейсон резко повернулся и успел увидеть брошенное седобородым мужчиной копье. Оружие белой молнией пронеслось над залом, направленное во Владыку, – и отскочило, с лязгом упав на камни!

С помоста ударил желтый луч – прямо в голову седобородого, и тот повалился на спину. Его лицо обуглилось до неузнаваемости.

– Страшитесь! – прогремел диск. – Страшитесь гнева Владыки!

– Я знал этого человека, – прошептал шумер. – Владыка сейчас убил его дочь…

Ропот толпы вдруг стих, и Урук тоже умолк.

В тишине голос черного диска казался неестественно громким.

– Девять-семь-четыре, выйди вперед, – произнес он.

Урук резко втянул воздух в легкие. Затем, не глядя на Мейсона, встал и направился к помосту. Остановившись в одном шаге, он посмотрел на Владыку.

– Где чужак, который был в твоей комнате? – Слова прозвучали не из диска-усилителя, а сорвались с тонких